Шпионские страсти. Эпизод пятый

Top secret.

 

- Мать Тереза! – кричал Виктор, ворвавшись в кабинет, - Победа! Victory!

- Поздравляю! - оторвалась от бумаг Тереза. – Но зачем же так громко. Нужно осторожнее себя вести. Чай не у бабушки на блинах. Но отметить не помешает.

- Так я щас сгоняю в гастроном.

- Не надо. Хватит травить меня местным бухлом. От него у меня изжога, крючит по-черному. У меня по такому случаю припрятано, - она достала из сейфа бутылку. – «Белуга», элитная russian vodka. По случаю победы не грех согрешить.

- Нашей победы.

- Нашей победы.

- У меня такое чувство, что мы недопонимаем друг друга.

- Может быть, - качнула головой Тереза. – Может быть. Что ты имел в виду, поздравляю с победой?

- Завершение операции, - торжественно произнес Виктор. – Finita lya comedy. Задали им перцу. Разбомбили ко всем чертям.

- Ой ли? Точно разбомбили?

- Так в отчетах пишут.

- Ну, отчетам верить – себя не уважать.

- А что тогда? О какой победе вы спикаете.

- Наши пошли на попятную и попросили pardona у Темнейшего. Мы эту операцию проводим уже второй десяток лет. И вот, наконец, она завершилась. Столько людей отдали лучшие годы жизни этой операции, - вздохнула Тереза. – Помянем молча.

Они чокнулись, молча выпили.

- Сдались, все-таки, - огорченно произнес Борис. – Чему радоваться-то?

- Боря, не забывай, кому ты служишь.

- Pax America!

- Темнейшему ты служишь, Боря, Верховному нашему.

- А-а…

- Верховному все служат.

- Как все?

- Поголовно. Данила Трапов, например.

- Он наш?

- Естественно. Косячит много. Но чего еще можно ожидать от выходца из Верхнего Уфалея? Впрочем, там именно такой и нужен. Вот только его косяки приходится нам исправлять.

- А нам-то что до этого?

- Так его-то мы хорошо знаем. А придет другой? Сколько нужно будет затратить средств и времени, чтобы внедрить следующего. Нет, пусть уж лучше Даня. А положение у Дани не из легких – того и гляди проколется. Уже подозревают, но доказать пока не могут. Копают под него слуги ближние, сместить хотят. Потому Темнейший поддерживает его, чем может. Не хочет пока менять на Лару Клинкину. Ворон ворону, как говорится, глаз не выклюет.

- Почему Верховного называют Темнейшим?

- Потому что играет «втемную». Ходов на десять вперед партию просчитывает. Да так, что еще никто его ни разу не обыграл. Но ты не вздумай так назвать его при встрече. Он этого не любит. Мигом на галеры сошлет. Или в какую-нибудь Guatemala.

- И в чем он Даниле помог сейчас?

- А разве не понятно? Вес набрать да ближних своих, зело осмелевших, прижать к ногтю. Утихомирить, урезать аппетиты у взалкавших. Популярность добавить, рейтинги-фейтинги поднять.

- И как?

- Вот побряцал оружием, в войнушку поиграл, пальчики веером покрутил. Мол, если сказал, то сделал. А то, что договорились заранее с Верховным сблефовать по-обоюдному, так низам этого знать не положено. Даня даже в залог выставил под прямую наводку своего «Donald Kuk». Гарантом.  «Кука», конечно, проще на утиль сдать, чем отмыть от тех фекалий, которыми его борта обделали морские котики при облете их сушкой. Если что не так пойдет, «Кука» те опустят на дно морское вместе с экипажем. А триста семьдесят тушек, да каждая тушка по семьдесят кило мясца – неплохая подкормка местной фауне. Рисковал, конечно, но не собой же. Но все прошло по писанному. Поиграли в стрелялки, вбухали полярда на снос ветхого жилья и алга. Дане респект и уважуха, рейтинг и одобрение Верховного. А тем – поржать над гегемоном. Спектакль окончен, все довольны. И, что самое главное, мы так и не узнали, на что способно их новейшее оружие, а они узнали наше.

- Выходит, наш куратор – из наших?

- Вам, Борис, при вашем допуске всего знать не положено. Но расскажу по секрету ради такого момента. Но никому ни-ни!

- Ясное дело! Мы ведь разведчики. И я не удивлюсь, если и другие тоже окажутся нашими.

- Удивишься, когда узнаешь. Антон Блеркин – из Пензы.  Федя Костров - из Мурманска. Заезжал домой изредка. Мара Тачкина – из Балашихи. Хасан Руханов  – из Казани. Женя Паскина – из Нахапетовки.

- Оно и понятно по ее briefing. А еще кто?

- До Данилы Боря Обманкин был. Тот поумнее был.

- Как? И он? Но ведь он совсем другой масти.

- Мама у него была русская. А отец – студент университета Патриса Лумумбы. Из Гвинеи. А до него был Родион Бушков. И Дима Карторский.

- Вы такие вещи говорите, мадам, что мне жутко становится. Неужели и сейчас?

- Конечно. Все схвачено. Темнейший держит руку на пульсе планеты. Аня Меркулова – из Нижнего Тагила. Миша Попов – из Саратова. У пейсатых - Боня Натахин из Одессы. У лягушатников – Маня Макаронкина.

- Минуточку! Вы утверждаете, что…

- Да. Со своей мамой. Мама ее одну не отпускала, за ней увязалась. Теперь вместе работают. Приходится маскироваться. Петя Порошенкин из Липецка на Украине обосновался.

- Даже так?

- А с какого он тогда стал бы на родине шоколад лепить? И назвал, к тому же, его по-русски – «Рашен». Чего только ради своей alma mater не сделаешь. Лужков, тот вообще в свою бытность мэром Москвы у себя на родине, в Утюге…

- В Устюге, - поправил ее Виктор, - в Верхнем Устюге.

- Я и говорю. В родном Устюге даже своего персонального Деда Мороза выдумал. Прихватизировал у лапландского. И раскрутил этот бренд по всей России-матушке. Учись, студент!

- Неисповедимы пути твои господни! Я действительно удивлен. Ошарашен, если точнее.

- Господь здесь не при чем. Это все Верховный.

Тереза разлила напиток по рюмкам.

- Ну, вздрогнем. По-русски.